Нет бездны чернее и глубже, чем бездна человеческих зрачков, но и в них ты не увидишь ничего, кроме собственного отражения
Слышишь, как стало тихо?
Перестали кричать вороны...
Можно смотреть в эти лица,
всё равно не услышишь стона.
Они не стонали от боли,
боль их делала только сильней.
Посмотри уверенно, скромно
в глаза умерших людей.
Пламя раздвинет небо
на два неравных осколка.
Тихо летают вороны,
всё понимают. Долго
Можно спиной слушать,
как факела искры трещат...
Только глаза эти
слабости не простят.
В них затаилось знанье
о добровольном грехе.
О нём говорят молча.
А вслух говорят о судьбе.
Перестали кричать вороны...
Можно смотреть в эти лица,
всё равно не услышишь стона.
Они не стонали от боли,
боль их делала только сильней.
Посмотри уверенно, скромно
в глаза умерших людей.
Пламя раздвинет небо
на два неравных осколка.
Тихо летают вороны,
всё понимают. Долго
Можно спиной слушать,
как факела искры трещат...
Только глаза эти
слабости не простят.
В них затаилось знанье
о добровольном грехе.
О нём говорят молча.
А вслух говорят о судьбе.